Без пощады - Страница 49

— Ты не ответил на мой вопрос — безразлично произнес Нортис, делая короткое движение рукой. Широкое лезвие тесака с отчетливым хрустом вонзилось в обнаженное бедро мужчины и остановилось лишь дойдя до кости. Дико закричав, Гизо задергался в своих путах, в тщетной попытке освободиться.

— Повторяю вопрос. Твое зрение восстановилось? Ты хорошо видишь?

— Ты что творишь? — брызгая слюной, завопил Игольщик, перемежая слова всхлипами и не сводя расширенных глаз с глубокой раны на ноге — Ублюдок! Ты мне ногу пропорол! Тварь! О–о–о… моя гребанная нога… моя нога! Я истекаю кровью!

Заметив, что калека вновь поднимает тяжелый тесак, Гизо заторопился с ответом:

— Погоди! Нет, нет! Не вижу! Темно здесь! Темно!

— Это не важно — качнул головой Нортис — Главное, чтобы твои глаза нормально функционировали. Взгляни сюда — активировав браском, калека вывел на экран увеличенное изображение татуировки и поднес компьютер к лицу Гизо — Что ты видишь?

— Тату. Обычное тату на чьей–то руке — поспешно забормотал Игольщик.

— И эту татуировку сделал именно ты — добавил парень, не убирая браском от глаз Гизо — Кому ты ее сделал? Имя?

— Да с чего ты взял, что тату набивал именно я? — дернулся Гизо — Ее кто угодно мог сделать! Слушай, парень, наложи жгут! Я же сдохну от кровопотери! Посмотри, как кровища хлыщет!

— Эту тату набивал ты — повторил калека, заметивший перечеркнувший лицо Гизо нервный тик, стоило тому взглянуть на тату — Я это знаю.

— Послушай, ты похоже не понимаешь, в какое дерьмо вляпался. Меня будут искать. Если хочешь жить — развяжи эти гребанные веревки и верни мне браском. Обещаю, что забуду этот инцидент, и мы останемся друзьями. А? Что скажешь?

Вместо ответа, Нортис вновь взмахнул Потрошителем и на теле Игольщика появилась еще одна рана, на этот раз на другой ноге и гораздо выше, в опасной близости от паха. Подождав, пока Гизо прекратит вопить и дергаться, калека вновь поднес мерцающий экран к его лицо и прошипел:

— Имя! Или я нарублю тебя на мелкие куски и скормлю крысам! Поверь мне — это не лучшая смерть!

— Что, что ты хочешь?! — прорыдал Игольщик, с ужасом смотрящий на свои раны, из которых толчками выплескивалась кровь

— Ты знаешь — имя того, кому ты набил это татуировку — повторил Нортис, с не меньшим беспокойством смотря на обильный поток крови — в его планы не входило потерять информатора из–за кровопотери. Если Игольщик сейчас не заговорит, то придется соорудить жгут.

— Может договоримся? У меня куча бабок! — проскулила жертва — Я даже могу обеспечить тебе перевод в одиннадцатый сектор! Нет! Даже в десятый!

— Может и договоримся — согласно кивнул Нортис — Сразу, как только назовешь мне имя. И поверь — не стоит мне врать.

Игольщик попытался заглянуть в лицо Нортиса, но успеха не добился — оно было скрыто тяжелой пластиковой маской химзащиты. Хотя на мгновение, ему показалось, что у захватившего его незнакомца вместо глаз черные дыры. И Гизо Игольщик сломался. Всхлипнув, он подавлено кивнул и едва слышно прошептал:

— Все, все, хватит. Я понял. Покажи фотку еще раз.

Внимательно изучив изображение, Гизо кивнул:

— Моя работа. Но набивал я ее очень давно, когда еще жил в седьмом секторе. Он тогда еще совсем пацан был. Лет пятнадцать–шестнадцать, не больше.

— Имя — глухо повторил калека, до хруста сжимая рукоять тесака — Имя!

— Бассери Сальвати — едва выдавил Гизо — Сын… сын главы ВБ Виттори Сальвати… Иисусе… мне конец…

— Сын главы безопасности Виттори Сальвати — медленно, словно смакуя каждый слог, произнес Нортис — Ты уверен? Ты делал много таких татуировок.

— Место приметное больное — тяжело дыша пробормотал Игольщик — Криминальные татуировки в приметных местах не лепят. Кто под мышкой набивает, кто на спине под лопаткой — в таких местах, где одеждой скрыть можно. А Басс всегда отмороженный был, весь в папашу. На все плевать, ничего не боялся. Вот и забашлял мне, чтобы я на тыльной стороне ладони тату набил — на девок в колледже впечатление произвести хотел видать. Да и работу свою я всегда помню.

— Понятно. Что ты знаешь о его друзьях? Близких друзьях. У каждого есть кликуха — Рыжий, Линдро, Гикс. Слышал когда–нибудь?

— Нет. Бассери у меня в мастерской всего один раз был — когда татушку набивал. Приходил один. Сразу рассчитался и умотал. Послушай, отпусти меня, а? — проскулил Гизо, чувствуя, что его ценность как информатора приблизилась к нулю — Просто отрежь веревки и уходи. А уж выползу как–нибудь. И разузнаю для тебя о друзьях его — у меня есть связи! Крутые связи! Уже завтра, скину тебе полную инфу и по Бассу и по его друзьям! А? Что скажешь? Договорились?

Гизо не успел заметить метнувшееся к его груди лезвие Потрошителя и только захрипел, когда тесак пробил ребра и рассек сердце. Второго удара не потребовалось — Игольщик умер.

— Не договорились — мертвым голосом ответил Нортис трупу, выдергивая тесак.

Теперь, он знал имя. Имя одного из тех уродов, что уничтожили семью мирных биологов Вертинских и превратили его самого в жалкого калеку.

«Бассери Сальвати…» — мысленно произнес калека, искривляя губы в жуткой усмешке — «Скоро мы встретимся, и поверь — наша встреча тебе не понравится. Очень сильно не понравится».

Самое большее через пять минут, гусеничная платформа уже катилась по коридору, направляясь к ЖилМоду Рамиреса. Нортису требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и не наделать глупостей.

За его спиной, в глухом тупике канализационного коллектора, остался висящий на веревках окровавленный труп. Уже завтра, от тела не останется даже костей — крысы весьма прожорливы и никогда не пройдут мимо дармового угощения. И это хорошо — теперь, Нортис знал, куда на следующий день отправляться на крысиную охоту.